Алексей Лютый - Ответный плевок [= Звездная Каэши-Ваза]

У майора Раимова, который, без сомнения, являлся самым настоящим командиром, причем, не чего-нибудь, а секретной базы «икс-ассенизаторов», выдался как раз очень критический день. Сначала диверсантом-Пацуком был безвременно поврежден новейший компьютеризированный танк, в просторечии — Бобик. Затем непонятно каким образом из оцинкованного и освинцованного контейнера сбежал единственный, можно сказать, ручной пришелец на всей Земле. Во время его поимки две безмозглые ходячие пулеметные установки в лицах Шныгина и Кедмана превратили в руины единственное в бункере помещение культурного назначения. Но и этого агентам оказалось мало! Посреди ночи они, совершенно непонятно зачем, разбомбили переходной отсек и прокапали лаз в окружающую среду прямо из собственного спального помещения. Причем, тоже с неизвестными целями. Можно подумать, что на улице девки перед этими спецназовцами юбками трясут, или стройбатовцы новый стрелковый тир построили.

— Значит, вы продолжаете утверждать, что погром на базе не ваших рук дело? — ехидно поинтересовался майор, расхаживая вдоль вытянувшихся в струнку агентов. — И как, вы сказали, этого вредителя зовут?

— Черментатор, сэр! — за всех рявкнул Кедман в то время, как Пацук вздрагивал каждый раз, когда Раимов приближался к тайнику со спиртом.

— Значит, эта чертова хреновина и актовый зал разбомбила? — еще более язвительным тоном полюбопытствовал Раимов и ткнул пальцем вверх. — И камеру под потолком она на другое место перевесила?

— Это скорее не она, а он, герр майор, — осторожно поправил начальника Зибцих, видимо, более майора искушенный в родах и падежах.

— Кто «он»? Кто «она»? — оторопел Раимов, а затем сообразил, кто есть кто. — Какого дьявола ты мне голову морочишь?! Отвечай, агент, кто передвинул камеру?

— Видите ли, герр майор… — начал было говорить Ганс, но Пацук тут же наступил ему каблуком на ногу.

— Так точно, товарищ майор! — завопил Микола, делая шаг вперед. — Эта чертова хреновина камеру и перевесила. Воно ж как у знаменитостей бывает?.. Сначала вроде ничего, а потом — бац, и мания величия начинается…

— Ты чего несешь? — очень тихо поинтересовался Раимов, но даже Шныгин от этого голоса поежился и подумал, что лучше бы майор орал.

— Я несу?! — удивился Пацук и удивленно посмотрел на свои ладони. — Странно. В руках вроде ничего нет, а товарищ майор говорит, что я что-то несу. Василий Алибабаевич, может, вам к окулисту сходить? Может, у вас эти… галлюцинации начинаются от перенапряжения? Воно ж как у командиров бывает? Бдят они, бодрствуют целые сутки и о подчиненных заботятся, а потом…

— Мо-олчать! — рявкнул Раимов и у всех отлегло от души. — Я последний раз спрашиваю. У всех! Кто позволил вам портить казенное имущество и наносить непоправимый вред административным объектам?

Ответа не последовало. Да и не могло последовать! Четверо бойцов поочередно и все вместе уже десяток раз пересказывали Раимову версию о появлении в кубрике незваного гостя, который, если уж говорить честно, точно был не хуже майора. Естественно, предшествующие этому появлению события были во всех вариантах рассказа опущены. И отнюдь не из-за желания «икс-ассенизаторов» скрыть от начальства правду, а из опасения травмировать и без того нестабильную психику майора. Однако и это не помогло! Как бойцы ни старались, какими яркими красками ни расписывали появление в бункере Черментатора, Раимов все равно никому верить не хотел… Вот такой упертый человек!

— Молчите? И правильно делаете, — усмехнулся майор, устав от ожидания ответа. — Вот и помолчите до утра. Постоите остаток ночи с полной выкладкой, подумаете и решите, буду я вас дальше мучить, или сами во всем сознаетесь! Короче, через пять минут чтобы все стояли в центральном коридоре с полным боевым оснащением, — и Раимов, круто развернувшись, вышел из кубрика.

— Вот тебе, бабушка, и апокалипсис, — тяжко вздохнул Пацук, глядя на закрывшуюся за майором дверь. — Честное слово, знал бы, кто этого бетоногрыза сюда прислал, убил бы на хрен!

— Да перестань ты стонать, в натуре, — махнул рукой Шныгин. — А то будто ни разу с полной выкладкой стоять не приходилось.

— Почему? Приходилось, — пожал плечами есаул. — А оно мне надо — вместо сна в мягкой постели в коридоре памятник загубленной молодости изображать?

— А Конник крут! — не обратив на стоны Пацука никакого внимания, проговорил Кедман и направился к выходу. — Я думал, что эта маленькая белая задница только и умеет, что визжать, изображая трехсотлетнее иго. А оказывается, майор и на серьезные меры воздействия способен.

— Тоже мне, крутая мера, — презрительно буркнул Шныгин и пошел следом. — Тебе, видать, Джонни, общественные сортиры в наших воинских частях зубной щеткой чистить не приходилось!

Кедман с этим не спорил и, заинтересовавшись, принялся пытать старшину о том, зачем нужно чистить зубной щеткой унитазы. А когда услышал, что сортир с унитазом имеют столько же общего, сколько полинезийский папуас с аэропланом, пришел в ужас и все расспросы прекратил. Причем, прекратил не только спрашивать, но и вообще перестал говорить, еле двигался и выглядел так, будто только побывал под деревенским трактором… Видимо, плохо его бабушка русской культуре учила! Нервы ребенка, наверное, берегла.

Земля. Все еще почему-то третья, следом за Венерой, планета от солнца. Кремль. Спальня. Чья именно, никого не касается. Год, месяц и текущее число с невероятной точностью соответствуют календарю. Часы тикают. Секунды в вечность перегоняют…

В дверь тихо поскреблись. Затем поскреблись еще тише, после чего принялись чесать. Не дверь, а голову. Бдительный Президент, даже в собственной спальне привыкший соблюдать осторожность, проснулся от отвратительных звуков почесывания и благодаря прекрасной подготовке во время своей предыдущей должности идентифицировал чешущееся существо как собаку своей любимой жены.

Оставить несчастное животное без внимания этой темной, промозглой, тоскливой, безлунной и так далее ночью, уважаемый всеми Президент просто не мог. Нажав кнопку, автоматически отворяющую и наоборот, двери спальни, Глава государства поднял с пола ботинок, одна штука — три тысячи «баксов», между прочим, и подарил его псу путем метания в буйно чешущуюся головушку. Животное, может быть, и поймало бы башмак на лету но, к удивлению Президента, за дверью оказался не пес жены, а самый что ни на есть настоящий Министр Обороны. А поскольку вышеуказанный государственный чиновник ростом был повыше пса, то и ботинок ему попал отнюдь не в голову!

— Извините, Игорь Сергеевич, — вежливо попросил прощения Президент, когда Министр Обороны закончил прыгать на пяточках и перестал рыться ладонями где-то пониже ремня. —

Я вас за собаку принял. Впрочем, если подумать, не так сильно вы друг от друга отличаетесь. Вы же тоже, Игорь Сергеевич, насколько я понимаю, всегда на страже Родины бдите, покоя не знаете. Ха-ха!

— Ха-ха, — согласился с ним Министр Обороны, и каких трудов ему это стоило, мог бы знать только один бог. Если бы не спал, конечно. — Извините, что бужу вас в такое время, господин Президент, но у нас проблема…

— Так. Минутку, — перебил его Глава государства. — Если еще кто-нибудь в моей спальне станет цитировать моего американского коллегу, поедет отдыхать… — Министр обороны расплылся в улыбке. — …в Иран. На любую стратегическую точку, подготовленную американцами для первого превентивного удара! — Министр Обороны скис и потупил глаза. — Так что у вас случилось, Игорь Сергеевич?

Министр Обороны хотел что-то сказать, но тут же передумал, из чего можно было сделать вывод, что планируемая речь относилась к той категории, за которую можно было попасть под последний, устный указ Президента. Игорь Сергеевич несколько минут безмолвно перебирал губами, видимо, перебирая в уме последние речи американского Президента и исключая из собственного доклада похожие словосочетания, а затем вздохнул.

— Господин Президент, я должен… — начал говорить Министр Обороны, но его перебили.

— Сколько времени? — еще толком не проснувшись, сонным голосом поинтересовалась Первая Леди и приподнялась на локте.

— Извини, милая, я в постели часы не ношу, — с улыбкой погладил ее по плечу Президент.

— И я их ночью не ношу. Они рядом с тобой на стене висят, — буркнула его жена. — Может быть, повернешь голову и посмотришь?

— Начало третьего ночи, — избавив главу государства от утомительной обязанности вертеть головой, доложил Министр Обороны.

— Дорогой, а мы сегодня разве втроем спать ложились? — спросила у мужа Первая Леди, грозно осматривая Игоря Сергеевича с ног до головы. Министр Обороны от этого взгляда поежился, а Президент натянуто улыбнулся.